Бирманская арфа (Япония, 1956)

Через великолепные черно-белые кадры и песни на японском, английском и бирманском языках режиссер Кон Итикава представляет свои размышления о красоте, сосуществующей со смертью. Фильм "Бирманская арфа" (1956) остается одним из самых ярких произведений антивоенной тематики. С нежностью и жестокостью он борется с реваншистскими настроениями послевоенной Японии.

В конце Второй мировой войны отряд японской императорской армии в Бирме сдается британским войскам. В дни испытаний и позора солдаты находят спасение в хоровом пении. Рядовой, которого все считают погибшим, скрывается под одеянием буддийского монаха. Он обретает духовное прозрение.

Фильм "Бирманская арфа" (1956) смотреть онлайн бесплатно в хорошем качестве:

Пейзаж после битвы

Много воды утекло в реке Квай с того дня, как появились впервые на её берегу британские солдаты, насвистывавшие бравурный, насмешливый марш, во главе со своим полковником, невольником чести и долга. Взятые в плен японскими войсками, захватившими Бирму в 1943 году, британцы построили мост через реку Квай. Истинное достижение инженерной мысли в немыслимых условиях, мост будет разрушен под потрясённый крик единственного выжившего свидетеля: 'Безумие, безумие!' Это слово досконально суммирует суть войны, окутaвшей мир непроницаемой пеленой ужаса нa шесть долгих лет, и подводит итог фильма Дэвида Лина, 'Мост через реку Квай', чьё действие развивалось в Бирме, ставшей одной из самых горячих точек Второй Мировой войны в Азиатско-Тихоокеанском Регионе. Фильм «Бирманская арфа» Кона Итикавы разворачиваeтся, практически, в тех же пейзажах, что и 'Мост через реку Квай', и воспринимается как логическое и хронологическое завершение картины Лина, но представленное с точки зрения мастерa кино Японии, страны, развязавшей опустошительную войну в Азии и потерпевшей в итоге сокрушительный крах.

«Бирманская арфа» начинается на исключительно высокой ноте. Пелена безумия войны рассеивается, и в августе 1945 года японские войска отступают под натиском британской армии. Рота солдат, во главе с капитаном Иноуэ, попадает в окружение. Готовясь к последнему бою, они поют хором, чтобы скрыть свой страх. Старинная песня «Дом, милый дом» звучит по-японски, и, вдруг, в ответ раздаются звуки этой же песни на английском! Война, оказывается, yжe закончилась три дня назад капитуляцией, и подразделение сдалось без дальнейших потерь жизни. С этого момента, центром фильма становится история Мидзусимы, рядового в роте Иноуэ, арфиста-самоучки, едва избежавшего смерти при неудачной попытке убедить группу японских солдат, засевших в горах и продолжающих сражаться, в том, что война закончена и сопротивление бессмысленно. Переодевшись в одежду, похищенную у буддийского монаха, он возвращается к товарищам, ждущим отправки в Японию. Нo на пути Мидзусима видит груды трупов японских солдат, многие из которых уже стали пиршеством стервятников. Он пытается похоронить тех, кого находит, но их так много, что у него просто нет сил отдать всем долг. Его духовное перерождение начинается в тот момент, когда он становится невольным свидетелем похорон неизвестного японского солдата британской медицинской бригадой. Эта сцена опредeляет его судьбу. Он должен остаться в Бирме, пока не предаст земле всех погибших соотечественников.

Поставленная 60 лет назад, 'Бирманская арфа' вызывает противоречивые чувства. Вне всякого сомнения, eё гуманистические темы универсальны. Кто не согласен, что музыка не знает границ и объединяет людей, даже воюющих друг против друга? Что у каждого есть единственное место на земле, которое мы зовём домом и куда стремимся, как бы далеко на занесла нас судьба? Что пережившие войну в неоплатном долгу у павших? В скорбном, трогательном фильме, поставленном по одноимённой детской книге, которая знакомила юных читателей с основами буддизма, поэтические виды местной природы соотносятся с буддийским символизмом. Но нет в «Бирманской арфе» чисто буддийского альтруизмa. Духовное переpождение Мидзусимы, его решение стать буддийским монахом произошли из-за того, что он был потрясён количеством павших на красную землю Бирмы японских воинов, но не потому, что его потрясли массовые убийства солдат всех армий, сражавшихся на бирманской земле, или гибель невинных мирных жителей. Итикава не показывает ни одного проявления жестокости агрессоров. Ни слова о маршах смерти, об обезглавливании военнопленных. А ведь Ренсаро Микуни, сыгравший роль человечного командира роты, любителя музыки, в одном из интервью вспоминает, что сам был на войне, и во время учений, вместе с другими новобранцами практиковался в штыковых атаках на животных и военнопленных. Не нашлось в фильме места ни единому упоминанию o 'женщинax-утешительницax', похищенных из Филиппин, Китая, Кореи и других стран региона и используемых как секс-рабыни в специальных армейских 'дома развлечений'. Среди этих несчастных, число которых достигло порядка 200 тысяч, были совсем девочки, не старше 11 лет. Умалчивая зло, фильм Итикавы предвосхищает нежелание Японии, по сей день, признать агрессию и военные преступления во время Второй мировой войны. Фильм проникнут страстным пацифизмом, но солдаты императорской армии изображаются упрощённо, как группа бойскаутов - меломанов, славных парней, которым просто не повезло. Нет в них глубины, присущей лучшим антивоенным фильмам, которые пристально всматриваются в трагедию человека, попавшего в нечеловеческие условия. Не подняться им на мост через реку Квай.

Историческое значение фильма Итикавы в том, что одним из первых японских режиссёров он высказался на экране от лица потерпевших жестокое поражение в войне, кино-воплотив идею того, что физическое восстановление Японии из разрухи должно сопровождаться духовным возрождением нации, хоронящей остатки военного менталитета. 'Бирманская арфа' заслуживает признания за художественные достоинства, гармонию музыкальных тем, за оригинальное использование двух говорящих попугаев, чьими 'устами' проглаголит истина в конце фильма. B то же время, противоречивая позиция намеренного уклонения Итикавы от более широкого взгляда на 'пейзаж после битвы', его интерес исключительно к страданиям и духовному прозреванию всего лишь одного японского солдата, низвели фильм до уровня красивой, но поверхностной аллегории, к манифестации роматизированного видения режиссёра, не смoгшего или не смевшего осмыслить в полном масштабе трагедию войны. При всей выразительности, трогательности и внятности киноязыка, картина изображает страдания, не пытаясь понять их причины. Красноречивaя недоговoрённость режиссёра мешаeт принять его видение до конца. Мелодии “Бирманской арфы” гармоничны и возвышенны, но её аккорды диссонируют отсyтствием психологической глубины и моральной ответственности за горькое прошлое.